Путешествие в ад. Никогда не дразните нечистую силу - Андрей Ильин

– Эй! Есть кто дома?

Шум в мастерской не прекращается. Антон кашляет, потом топает ногой. Поняв, что выглядит полным идиотом, решительным шагом пересекает гостиную, отодвигает занавесь. В полутемной мастерской раскорячился треножник с загрунтованным холстом. На подставке лежат кисти, тюбики с краской. Возле холста пританцовывает Дарья, невнятно бормочет и размахивает руками. Выражение лица постоянно меняется, словно девушка выполняет упражнения для лицевых мышц – надувает щеки, пучит глаза, высовывает язык и шевелит бровями. Нечесаную голову «украшают» громадные изолирующие наушники, какими пользуются при работе с отбойными молотками. Трупный запах исходит из голубенького детского ведерка, в котором забавно пузырится густая жидкость, похожая цветом на мед из цветов акации. Рядом, в тарелке, дымит гора окурков.

– Дашка!!! – изо всей силы заорал Антон.

Девушка прекращает «танцы с бубном», оборачивается. В глазах мелькает испуг, появляется удивление и радость. Наушники летят на подставку к кистям и тюбикам, на лице расцветает улыбка:

– А я думала, не придешь… всю неделю тебя ждала.

Растерявшийся от такого признания Антон развел руками:

– Работы подвалило… неожиданно. У тебя творческий процесс?

– Ага! Грунт подсох, думаю над картиной… ну, как лучше изобразить.

– Кого на этот раз?

– Тебя. Как ты на дне оврага валялся! – хихикнула девушка.

– Захватывающее зрелище! Получше ничего не придумала?

– Ну, ты был не один.

– Да, с тобой. Себя тоже нарисуешь?

– Я говорю не о себе, – посерьезнело лицо Даши. – Там были другие. Ты их чем-то заинтересовал.

Антон глубоко вздохнул, горло перехватила удушливая вонь. Он поперхнулся, отступил назад, потом вовсе вышел на улицу. Щелкнул зажигалкой, сигарета услужливо зажглась красным огоньком, пыхнула едким дымом. В глазах защипало, Антон чертыхнулся, взмахнул рукой. Невольно обратил внимание, что по кладбищу бродят люди, вроде как грибы собирают.

– Чего это они? – спросил он Дарью.

– Неделю назад двух человек зарубили. Вот легавые и шуршат плащами, улики разыскивают, следы, – ехидно сообщила девушка.

– Я защищался! – угрюмо произнес Антон.

– Я знаю. Спасибо тебе, – прошептала девушка.

– За что!? – поперхнулся дымом Антон.

Он так удивился, что сигарета выпала из ослабевших пальцев.

– Тот рыжий… которого плитой придавило. Он здешний, недалеко жил. Во-он там! – махнула рукой девушка в сторону домов. – Приставал ко мне. Я послала, так он угрожал, обзывался. Несколько раз в дом ломился, да я не открыла. Он той ночью ко мне собирался прийти, с компанией таких же уродов, как сам. Увидели, как ты на кладбище копошишься, пошли проверить. Ты не испугался, одного зарубил, остальных расшвырял и ноги сделал. Правильно, с подонками драться себе дороже. Они же все с ножами! Колян тот – двоюродный брат рыжего урода. Та еще скотина! Мамаша целый день орала… так и надо!

Девушка сжала кулаки, лицо побелело, глаза недобро сверкнули. Она несколько раз глубоко вздохнула, успокаиваясь, с улыбкой посмотрела на Антона.

– Вот поэтому я и оказалась в овраге!

– Ну, значит, квиты… а что полиция, нашла чего?

– Не-а! Неделю дожди шли, замыли все. В лицо тебя никто не знает, ведь ночью дело было. Так что беспокоиться не о чем.

Антон вздохнул с немалым облегчением. За суетой последних дней как-то забылось, что ровно неделю назад он убил двух человек. Разумеется, защищаясь… только вот в полиции вряд ли поймут и оценят. Скорее, добавят за надругательство над могилой. Но ведь она бесхозная! А это не твое дело, Антоша. И вообще, лучше бы ты промышленным альпинизмом занимался. И поменьше мечтал о несметных сокровищах, скрытых от глаз людских за кованой оградой некрополя. Как бы…

– Эй! Ты глючишь? – прервал размышления возглас Дарьи.

– Так, задумался, – вздрогнул Антон. – Ты мне поможешь?

– Ладно, – пожала плечами Дарья, – помогу. Только на «Сокровище нации» 3 не рассчитывай.

– Я не похож на Николаса Кейджа, знаю. И подземный дворец из золота мне не найти. По крайней мере, здесь. Но должно что-то быть! Во время революции люди прятали золото и камни в могилы предков. Во время войны то же самое. Да совсем недавно в нашей стране нельзя было иметь больше двух золотых колец, да и то обручальных. Но зажиточные люди были, Даша! – с жаром произнес Антон.

Девушка лукаво заглянула в глаза Антону, губы расцвели улыбкой:

– Тогда приходи к ночи. Отведу тебя к одному интересному месту.

– Договорились. Только одно условие!

– Какое? – удивилась Дарья.

– Не пить, – твердо заявил Антон. – Ни капли!

Половина неба залита желто-красным светом, словно за линией горизонта пылает сталеплавильная печь. На темнеющем небе зажигаются первые, самые яркие звезды, полная луна блестит как новая сковородка из нержавеющей стали. Антон, одетый в солдатский камуфляж, уже полчаса сидит в комнате, от нетерпения постукивая ногой. Звук получается как бы причмокивающий – кроссовки тщательно обернуты черным целлофаном. На поясе, в ременной петле висит лопатка, новая рукоять блестит свежим лаком. Штык тщательно вычищен и отточен, как бритва. На полу скривился рюкзак, бутылка воды оттопыривает бок, сверток из белой бумаги источает запах копченого сала и чеснока. Антон уже в который раз проверяет странную маску из черной пластмассы с устрашающе вытаращенными объективами.

– Что это? – спросила девушка.

– Ночные очки с инфракрасной подсветкой. Для работы в темноте.

– А-а…

Даша в черной кофточке, черных джинсах, на ногах туфельки на плоской подошве, голову покрывает тоненькая вязаная шапочка.

– Может, пора? – спросил Антон, оглядываясь на окно.

– Пожалуй, – согласилась Дарья. – Идем!

Сумерки дохнули в лицо вечерней прохладой, улица настороженно молчит. Во всяком случае, Антону так показалось. На самом деле все сидят дома, смотрят очередной сериал и никому нет дела, кто там по улице шляется. Гуляющих парочек неподалеку от кладбища, разумеется, тоже нет. Чем ближе погост, тем оглушительнее становится тишина. Как ни старался Антон быть спокойным, все-таки на подсознательном уровне боялся сильно. И дело тут не в ужастиках, которые смотрим чуть ли не с памперсов. Даже одинокая могила или просто памятный знак на обочине дороги обдают холодом. Напоминают, что и твой путь конечен. И чем ты старше, тем сильнее этот холод. Но молодость беспечна и в этом ее главная прелесть! Антон идет следом за девушкой, удивляясь ее бесстрашию и уверенности. Она идет спокойно, изредка подсвечивая фонариком. В кладбищенских зарослях царит тьма, слабый свет изливается сверху, с трудом пробиваясь сквозь кроны берез и осин. Особенно мрачно выглядят ели, будто застывшие черные всплески. В тишине шуршит листва под ногами, изредка потрескивают сучья. Антон ступает осторожно, всматривается под ноги, опасаясь наступить на брошенный шприц. Он так сосредоточен, что дважды царапает лицо ветками. Вспомнив, что в рюкзаке прибор ночного видения, торопливо надевает, чертыхаясь про себя за тупость. Тихо щелкает выключатель, черный мир расцветает изумрудно зеленым и серым. Так хорошо видно, словно каждый листочек, каждая травинка горит собственным неярким светом. Шприцов под ногами не оказалось. Пропетляв среди деревьев, вышли на небольшую полянку. Деревья в этом месте росли по краям, кусты разрослись в настоящую чащу. В самой середине зарослей Антон увидел торчащий из земли обломок каменного креста и угол надгробья.

– Сними очки, – тихо попросила Даша.

Девушка ставит фонарь на землю, включает на полную мощность. Из тьмы показалась неровная стена кустов смородины, крупные черные ягоды блестят тугими боками, словно выпученные глаза странных насекомых. Антон смотрит вверх – кроны осин сомкнули объятия над землей, если подпрыгнуть, можно коснуться ветвей. Под ногами шуршит трава, опавшие листья прижимают стебли к земле, выглядывают шляпки каких-то бледных грибов.

– Прелестное местечко для пикника, – шепчет Антон. – А что здесь?

– Ну, могила чья-то… бабушка говорила, что это место особенное. И здесь я видела того, что на картине.

– Которого нарисовать не можешь? Может, он здесь и лежит?

Даша пожимает плечами:

– Не знаю я, кто здесь лежит. Но это место странное, другого такого на кладбище нет.

– М-да… так копать или нет?

– Не знаю я! – занервничала девушка. – Как хочешь.

– Нет уж, будем рыть. Зря, что ли, я готовился? – пробурчал Антон. Снимает рюкзак. Щелкают застежки, в руках появляется свернутый в рулон кусок материи.

– Простыня. Для земли, – поясняет Антон.

Расстилает на траве, достает саперную лопатку.

– Где рыть?

– Там, – указала девушка пальцем на надгробие. – Откопай его.

Слой дерна оказался тонким, Антон легко срезал «ковриком», аккуратно уложил на край простыни. Лопатка вонзается в землю, куски влажной почвы кубиками выстраиваются на белой ткани, словно кирпичики. Через несколько минут гранитная плита обнажается наполовину. Она не лежит на земле, как обычно, а установлена под тупым углом к поверхности, будто земля с одной стороны провалилась.